Радости и горести знаменитой Молль Флендерс   ::   Дефо Даниэль

Я оделась в лучшее платье, какое взяла с собой в тюрьму, и пошла во внутренний двор, но лицо закрыла капюшоном. Сначала он мало говорил со мной и только спросил, знаю ли я его. Я отвечали: «Да, отлично знаю»; но так как я не только закрыла лицо, но изменила также голос, он не догадался, кто я такая. Он спросил, где я его видела; я ответила, что между Данстеблом и Брикхиллом, и тут, обратившись к тюремщику, спросила, нельзя ли мне будет поговорить с заключенным наедине. Тот ответил: «Сделайте одолжение», — и очень любезно удалился.

Как только тюремщик ушел, я закрыла дверь, сбросила капюшон и, разрыдавшись, сказала:

— Милый, ты не узнаешь меня?

Он побледнел и не мог произнести ни слова, как громом пораженный; вне себя от удивления, он сказал только: «Разрешите мне сесть», после чего, сев за стол и подперев голову рукой, тупо уставился в землю. Я же так разрыдалась, что долгое время тоже не могла говорить, но, дав выход своему чувству, повторила те же слова:

— Милый, ты не узнаешь меня?

Тогда он ответила «Да», — и долго не произносил больше ни слова.

Посидев еще некоторое время в изумлении, он поднял на меня глаза и сказал:

— Как могла ты быть такой жестокой?

Я совершенно не поняла, что он хочет сказать, и ответила:

— Как можешь ты называть меня жестокой?

— Прийти ко мне, — говорит, — в такое место? Разве это не оскорбление? Я тебя не грабил, по крайней мере на большой дороге.