Раковый корпус   ::   Солженицын Александр Исаевич

– Но почему же? Где врачи?

– У них рабочий день кончился.

На Зою нельзя было сердиться, но кто-то же был виноват, что Русанова не лечили! И надо было действовать! Русанов презирал бездействие и слякотные характеры. И когда Зоя пришла отбирать термометры, он спросил:

– А где у вас городской телефон? Как мне пройти? В конце концов можно было сейчас решиться и позвонить товарищу Остапенко! Простая мысль о телефоне вернула Павлу Николаевичу его привычный мир. И мужество. И он почувствовал себя снова борцом.

– Тридцать семь, – сказала Зоя с улыбкой и на новой температурной карточке, повешенной в изножье его кровати, поставила первую точку графика. – Телефон – в регистратуре. Но вы сейчас туда не пройдёте. Это – с другого парадного.

– Позвольте, девушка! – Павел Николаевич приподнялся и построжел. – Как может в клинике не быть телефона? Ну, а если сейчас что-нибудь случится? Вот со мной, например.

– Побежим – позвоним, – не испугалась Зоя.

– Ну, а если буран, дождь проливной? Зоя уже перешла к соседу, старому узбеку, и продолжала его график.

– Днём и прямо ходим, а сейчас заперто.

Приятная-приятная, а дерзкая: не дослушав, уже перешла к казаху. Невольно повышая голос ей вослед, Павел Николаевич воскликнул:

– Так должен быть другой телефон! Не может быть, чтоб не было!

– Он есть, – ответила Зоя из присядки у кровати казаха. – Но в кабинете главврача.

– Ну, так в чём дело?

– Дёма... Тридцать шесть и восемь...