Раковый корпус   ::   Солженицын Александр Исаевич

– А операция – невозможна?

(Он спрашивал – "невозможна?", но больше всего боялся именно лечь на стол. Как всякий больной, он предпочитал любое другое долгое лечение).

– Операция бессмысленна. – Она вытирала руки о подставленное полотенце.

И хорошо, что бессмысленна! Павел Николаевич соображал. Всё-таки надо посоветоваться с Капой. Обходные хлопоты тоже не просты. Влияния-то нет у него такого, как хотелось бы, как он здесь держался. И позвонить товарищу Остапенко совсем не было просто.

– Ну хорошо, я подумаю. Тогда завтра решим?

– Нет, – неумолимо приговорила Донцова. – Только сегодня. Завтра мы укола делать не можем, завтра суббота.

Опять правила! Как будто не для того пишутся правила, чтоб их ломать!

– Почему это вдруг в субботу нельзя?

– А потому что за вашей реакцией надо хорошо следить – в день укола и в следующий. А в воскресенье это невозможно.

– Так что, такой серьёзный укол?... Людмила Афанасьевна не отвечала. Она уже перешла к Костоглотову.

– Ну, а если до понедельника?...

– Товарищ Русанов! Вы упрекнули, что восемнадцать часов вас не лечат. Как же вы соглашаетесь на семьдесят два? – (Она уже победила, уже давила его колёсами, и он ничего не мог!...) – Мы или берём вас на лечение или не берём. Если да, то сегодня в одиннадцать часов дня вы получите первый укол. Если нет – вы распишетесь, что отказываетесь от нашего лечения, и сегодня же я вас выпишу. А три дня ждать в бездействии мы не имеем права.