Раковый корпус   ::   Солженицын Александр Исаевич

И действительно, позавчера, когда она вызвала его определить группу крови, и приготовила пустой шприц взять у него из вены, он спустил откаченный уже рукав и твёрдо сказал:

– Вера Корнильевна, я очень сожалею, но найдите способ обойтись без этой пробы.

– Да почему ж, Костоглотов?

– Из меня уже попили кровушки, не хочу. Пусть даёт, в ком крови много.

– Но как вам не стыдно? Мужчина! – взглянула она с той природной женской насмешкой, которой мужчине перенести невозможно.

– А потом что?

– Будет случай – перельём вам крови.

– Мне? Переливать? Избавьте! Зачем мне чужая кровь? Чужой не хочу, своей ни капли не дам. Группу крови запишите, я по фронту знаю.

Как она его ни уговаривала – он не уступал, находя новые неожиданные соображения. Он уверен был, что это всё лишнее.

Наконец, она просто обиделась:

– Вы ставите меня в какое-то глупое смешное положение. Я последний раз – прошу вас.

Конечно, это была ошибка и унижение с её стороны – о чём, собственно, просить?

Но он сразу оголил руку и протянул:

– Лично для вас – возьмите хоть три кубика, пожалуйста. Из-за того, что она терялась с ним, однажды произошла нескладность. Костоглотов сказал:

– А вы непохожи на немку. У вас, наверно, фамилия по мужу?

– Да, – вырвалось у неё.

Почему она так ответила? В то мгновение показалось обидным сказать иначе.

Он больше ничего не спросил.

А Гангарт – её фамилия по отцу, по деду. Они обрусевшие немцы.