Распад атома   ::   Иванов Георгий

Я хочу рассказать о человеке, лежавшем на разрытой кровати, думавшем, думавшем, думавшем,-- как спастись, как поправить,-- не придумавшем ничего. О том, как он задремал, как он проснулся, как все сразу вспомнил, как вслух, точно о постороннем, сказал: "Он не был Цезарем. Была у него только эта любовь. Но в ней заключалось все-- власть, корона, бессмертие. И вот рухнуло, отнята честь, сорвали погоны". Я хочу объяснить простыми убедительными словами множество волшебных, неповторимых вещей-- о синем платье, о размолвке, о зимнем туманном дне. И еще я хочу предостеречь мир от страшного врага, жалости. Я хочу крикнуть так, чтобы все слышали: люди, братья, возьмитесь крепко за руки и поклянитесь быть безжалостными друг к другу. Иначе она-- главный враг порядка-- бросится и разорвет вас.

Я хочу в последний раз вызвать из пустоты твое лицо, твое тело, твою нежность, твою бессердечность, собрать перемешанное, истлевшее твое и мое, как горсточку праха на ладони, и с облегчением дунуть на нее. Но жалость снова все путает, снова мешает мне. Я опять вижу туман чужого города. Нищий вертит ручку шарманки, обезьянка, дрожа от холода, с блюдечком обходит зевак. Те под зонтиками хмурые, нехотя бросают медяки. Хватит ли на ночлег, чтобы укрыться, обнявшись до утра...

Мне представилось это средь шумного бала-- под шампанское, музыку, смех, шелест шелка, запах духов. Это был один из твоих самых счастливых дней. Ты сияла молодостью, прелестью, бессердечностью.