Рассказ об одной пощечине   ::   Арцыбашев Михаил

Имя его гремело даже за границей, и хотя он уже давно нигде не читал по особым обстоятельствам, но это, конечно, только окружало его известным ореолом в глазах тогдашней молодежи. Вся интеллигентная Россия относилась к нему с величайшим уважением, и он этого заслуживал: помимо того, что это был замечательный ученый, он проявил себя смелым и честным гражданином, а тогда это ценилось высоко!.. Мне завидовали все товарищи, и, ей-Богу, я испытывал некоторую гордость, точно был не случайно приглашенным репетитором, а и в самом деле чем-то близким к великому человеку. Поэтому вам, конечно, понятно, что ехал я с замиранием сердца, готовый к полному преклонению, и весь внутренне подбирался, мечтая показать профессору, что я достоин его выбора, хотя выбора, собственно, никакого и не было!..

Приехал я поздно вечером. Меня встретил сам профессор, отвел во флигель, где была приготовлена для меня прекрасная комната, позаботился о том, чтобы мне дали ужинать и чаю, немного поговорил со мною об университете, и все так просто и ласково, что мне даже немного неловко стало: чувствовал же я, не мог не чувствовать, что в сравнении с ним я мальчишка и щенок, полное ничтожество и больше ничего!.. И стыдно мне стало, что я собирался поражать его своими блестящими качествами, которых у меня не было!.. Теперь я уже, конечно, и охладел, и огрубел, но тогда был у меня еще искренний энтузиазм, умел я ценить человеческий гений.

Милин сочувственно и значительно кивнул головой.