Рассказы из книги Опасайтесь лысых и усатых   ::   Коваль Юрий Иосифович

Надо было ответить со строгостью хотя бы средней силы. Я долго думал, играя огурцом.

-- Есть, но не здесь и мало.

Некоторое время она молчала, переваривая предложенную мною кашу.

-- Дать трешку?

Я отвлекся от огурца. Она улыбалась. Кажется, она простирала ко мне нечто материнское. В серебряных ее глазах заключалась и печаль с оттенком лукавства. Хотя в серебре ни лукавства, ни печали прежде нами не наблюдалось. Она ожидала, клюну ли я на трешку, как клюнул на огурец.

-- А ты что, кому попало даешь? -- грубовато нашелся я.

-- Кому попало,-- вздохнула она.

-- Тогда не надо.

Разговор забрел в кривое русло, которое могло свернуть и в сторону неудачной семейной жизни. Она могла свободно начать рассказ, как были неправы те, кому она давала трешки. А они, конечно, были неправы. И я буду неправ. Надо было поворачивать штурвал разговора на несколько румбов правее.

-- Вот! Посмотри, что я везу! -- сказал я, поворачивая разговор в сторону штурвала и указывая на него.

-- Руль?

-- Лурь,-- передразнил я.-- Это штурвал. С Белого озера. А вот послушай песню.

Я взял штурвал, завертел его перед собой и слегка припел:

Когда-то я скотину пас... и т. д.

Пел я весело, полагая, что она вполне достойна моей новоиспеченной мореходно-пастушьей песни. Это было как бы наградой за возможную трешку и реальные огурцы. Во всяком случае, когда поешь песню и не берешь трешку -это большая человеческая правота.