Рассказы разных лет   ::   Бабель Исаак

Житняк заставлял владельцев расписываться против каждой фамилии.

Его прервал шум, глухой и дальний топот... Прибой накатывался и плескал в Великую Старицу. По разломившейся улице повалила толпа. Безногие катились впереди нее. Невидимая хоругвь реяла над толпой. Добежав до сельрады, люди сменили ноги и построились. Круг обнажился среди них, круг вздыбленного снега, пустое место, как оставляют для попа во время крестного хода. В кругу стоял Колывушка в рубахе навыпуск под жилеткой, с белой головой. Ночь посеребрила цыганскую его корону, черного волоса не осталось в ней. Хлопья снега, слабые птицы, уносимые ветром, пронеслись под потеплевшим небом. Старик со сломанными ногами, подавшись вперед, с жадностью смотрел на белые волосы Колывушки.

- Скажи, Иване, - поднимая руки, произнес старик, - скажи народу, что ты маешь на душе...

- Куда вы гоните меня, мир, - прошептал Колывушка, озираясь, - куда я пойду... Я рожденный среди вас, мир...

Ворчанье проползло в рядах. Разбрасывая людей, Моринец выбрался вперед.

- Нехай робит, - вопль не мог вырваться из могучего его тела, низкий голос дрожал, - нехай робит... Чью долю он заест?..

- Мою, - сказал Житняк и засмеялся. Шаркая ногами, он подошел к Колывушке и подмигнул ему.

- Цию ночку я с бабой переспал, - сказал горбун, - как вставать - баба оладий напекла, мы, как кабаны, нашамались с нею, аж газ пущали...

Горбун умолк, смех его оборвался, кровь ушла из его лица.