Страница:
17 из 127
А я тебя по-христиански прошу и советую тебе: опомнись, Фирс Григорьич, сделай хоть что-нибудь доброе: пусть не все же боятся - пусть хоть кто-нибудь тебя и любить станет.
Князев. А мне, любезный, это все равно: люби не люби, да почаще взглядывай.
Дробадонов. Положим, что и тут ты прав; но ты подумай, что говорят-то о тебе.
Князев. Плюю!
Дробадонов. Ну отчего бы тебе те злые речи не закрыть добрым делом, чтобы сказали, что и у Князева душа есть?
Князев. Плюю на то, что говорили; плюю и на то, что скажут.
Дробадонов. А ты не плюй.
Kнязев. Что-о-о?
Дробадонов. Не плюй - вот что. Погода поднимается: неравно назад откинет, в свою рожу плюнешь. (Подходит с значительной миной.) Говорят, будто ты утопил Максима Молчанова.
Князев. (с притворным удивлением). Неужто?
Дробадонов. Говорят, что когда Максим Петрович написал духовную, где, обойдя всю женину родню, завещал сына в опеку тебе с Мякишевым, ты никак дождаться не мог, когда придут к тебе в руки миллионы.
Князев. Ишь какой шельма народ пронзительный: ничего от него не утаишь.
Дробадонов (подходя еще ближе). Говорят, что раз, когда вы купались втроем - ты, он, да Алеша Брылкин, - ты взял и начал окунать Максима Петровича Молчанова, да и заокунал шутя; а как его заокунал, тогда бросился за Брылкиным Алешей, чтобы и свидетеля не было. Тот уходил, молился, плакал; но ты и с ним покончил. Максим Молчанов потонул, и не нашли его.
|< Пред. 15 16 17 18 19 След. >|