Страница:
98 из 127
Как только сейчас первый шаг, как из самого агона выйдешь, сейчас надписи всякие: тут "пур для дам", тут "пур для мужчин". Прикрасно все.
Молчанов (смеясь). Ишь над чем остановился!
Челночек. И обращение, Иван Максимыч, совсем другое. Запрещениев тоже меньше. (Заискивающим голосом и глядя на Молчанова.) У них, что господа, что такие, идут по улице да все "тру-ля-ля - тру-ля-ля", - а у нас теперь Фирс Григорьич Князев даже такой строку-ляр издал, чтоб даже по городу голосу никто взвесть не смел, а там все горланят.
Марина. А ему что, Фирсу, ваши песни помешали?
Челночек. Да так это, Марина Николавна, значит для политики, чтоб запрет от него исходил.
Марина. Эх, ребята, смотрю я на вас, стыдно вас и ребятами-то звать. Залучили б вы его в темном месте, да такую б политику ему шпандарем задали... Это одному страшно, а ведь вас сколько на фабриках! на всех ведь не розыщетоя и со всех не взыщется. А хотя б и взыскалось! Рыло в крови, да наше взяло - вот молодцовская ухватка!
Челночек. Да разве, Марина Николавна, в том? Разумеется, если б он сюда, то б... Тут ба его по кусочку не достало!
Голоса фабричных. Э, если б он здесь-то показался. - Тут ба его и решение!
Марина. Ну, это я шутила. (Подавая Молчанову чай.) А ты опять заневестился, голову нуришь! Ваня! Ваня! (Челночек отходит.) Ванюша! Ваня! Ваня! (Поднимает его голову.) Ах, какой характер! Тебя в руки берешь, а ты рассыпаешься. (Горячо.) Не весь головы! Уедем так, чтоб наше горе смеялось. (Фабричным, которые пьют водку.
|< Пред. 96 97 98 99 100 След. >|