Раз в год в Скиролавках   ::   Ненацки Збигнев

То, что казалось ему так волнующе прекрасным, это молчаливое ожидание и преданность, эта их любовь, лишенная слов и поэтому такая чистая, огромная, отбрасывающая от себя все лишнее, — все это не могло быть настоящим. Он чувствовал это в последнее время и поэтому перестал к ней приходить.

Его ужаснули ее глаза — с неестественно расширенными зрачками, неподвижные, мертвые. Он видел бледность ее губ, капли воды, падающие на пол с юбки. Заметил спутавшиеся волосы на голове — черные от дождя. И отверстие дула, смотрящее на его грудь. Отчего же она казалась ему такой притягательной? Отчего он даже теперь не жалел о тех минутах, когда он шел к ней краем луга, гонимый тоской по любви без слов, без лишних украшений, сложенной только из жестов и слияния?

Он положил руку на грудь, словно хотел защитить сердце от пули. Сказал:

— Клобук обманывает тебя. Ты веришь ему только потому, что я так давно у тебя не был…

— Не говори ничего! — крикнула она. — Я хочу, чтобы ты умер молча! Он сидит на балке в моем хлеву и говорит мне слова, которые я понимаю. Я даже теперь его слышу, так далеко. Убери руку с груди, ты спрятал под ней свое сердце. Не бойся смерти, ведь потом ты родишься заново.

— Он обманул тебя, — резко сказал доктор. — Это не меня, это его ты убьешь. Это ведь всегда был я — и в снах, и там, на балке. Большая хищная птица.

— Нет! — крикнула она.

— Положи ружье! — приказал он. — Разденься и ляг в моем кабинете. Я еще раз тебя как следует осмотрю, чтобы открыть тайну твоего тела.