Размышления над Февральской революцией   ::   Солженицын Александр Исаевич

Среди крестьян множились отступники от веры, одни пока ещё молчаливые, другие уже разверзающие глотку: именно в начале XX века в деревенской России заслышалась небывалая хула в Бога и в Матерь Божью. По сёлам разыгрывалось злобное бесцельное озорство молодёжи, небывалое прежде. (Тем более оно прорывалось в городах, где безверие воспитывалось ещё с гимназической реформы 60-х годов. Знаю по южным. Например, в Таганроге ещё в 1910 году в Чистый Четверг после 12 Евангелий хулиганы нападали на богомольцев с палками, выбивали фонарики из рук.)

Я ещё сам хорошо помню, как в 20-е годы многие старые деревенские люди уверенно объясняли:

- Смута послана нам за то, что народ Бога забыл.

И я думаю, что это привременное народное объяснение уже глубже всего того, что мы можем достичь и к концу XX века самыми научными изысканиями.

И даже - ещё шире. При таком объяснении не приходится удивляться, что российская революция (с её последствиями) оказалась событием не российского масштаба, но открыла собою всю историю мiра XX века - как французская открыла XIX век Европы, - смоделировала и подтолкнула всё существенное, что потом везде произойдёт. В нашей незрелой и даже несостоявшейся февральской демократии пророчески проказалась вся близкая слабость демократий процветающих - их ослеплённая безумная попятность перед крайними видами социализма, их неумелая беззащитность против террора.

Теперь мы видим, что весь XX век есть растянутая на мiр та же революция.