Разрушение личности   ::   Горький Максим

Мещанин ставил себя в центр космоса, на вершину жизни, и с этой высоты осудил и проклял вселенную, землю, а главным образом - мысль, пред которой он ещё недавно идолопоклонствовал, как всегда заменяя непрерывное исследование мёртвым догматизмом.

В речах Байрона звучал протест старой аристократической культуры духа, пламенный протест сильной личности против мещанского безличия, против победителя, серого человека золотой середины, который, зачеркнув кровавой, жадной лапой девяносто третий, хотел восстановить восемьдесят девятый, но против воли своей вызвал к жизни сорок восьмой. Уже в двадцатых годах столетия "мировая скорбь" Байрона превращается у мещан в то состояние психики, которое Петрарка называл "acedia" - кислота - и которое Фойгт определяет как "вялое умственное равнодушие". Наш талантливый и умный Шахов, может быть, несколько упрощённо говорит об этом времени: "Пессимизм двадцатых годов сделался модой: скорбел всякий дурак, желавший обратить на себя внимание общества".

Мне кажется, что у "дурака" были вполне серьёзные причины для скорби, - он не мог не чувствовать, как неизбежно новые условия жизни, ограничивая развитие его духовных сил, направляя их в тесное русло всё более растущего торгашества, - как эти условия действительно дурманят, одурачивают, унижают его.

Ролла Мюссе ещё кровный брат Манфреда, но "сын века" уже явно и глубоко поражён "acedia", Рене Шатобриана мог убежать от жизни, "сыну века" некуда бежать, - кроме путей, указанных мещанством, иных путей нет для его сил.