Страница:
14 из 19
Целыйдень мы наблюдали через открытые двери, как он носится из угла в угол в своей белоснежной куртке или, стоя на коленях, драит медь на сходных трапах. Работал он с остервенением. А когда ему по делу приходилось выйти на верхнюю палубу, то всегда выходил на левый борт мы стояли к городу правым. Джордж ковырялся, не перетруждаясь, где-нибудь около камбуза или на корме и ни разу не взглянул в сторону полубака.
- Вот потому-то он там и сшивается и целый день надраивает медяшку, сказал боцман. - Он знает, что Джорджу там появляться не положено.
- Да похоже, что и неохота, - сказал я.
- Вот именно, - сказал Монктон. - Джордж не побоится хоть на капитанский мостик подняться, попросить у старика сигарету. За доллар.
- А за-ради любопытства - нет, - сказал боцман.
- По-твоему, тут одно любопытство? - спросил Монктон. - Любопытство, и больше ничего?
- Само собой, - сказал боцман. - А что же еще.
- Монктон прав, - сказал я. - Самая трудная минута в браке - наутро после того, как твоя жена не ночевала дома.
- А, по-моему, самая легкая, - сказал боцман. - Теперь Джордж может его бросить.
- Думаешь, бросит? - спросил Монктон.
Мы стояли там пять дней. Карл все драил медь в салоне. Стюард гнал его на палубу, а сам уходил; когда он возвращался, Карл возился у левого борта, и стюард отсылал его на правый, под которым далеко внизу лежала пристань, полная итальянских мальчишек в ярких, грязных трикотажных рубашках и продавцов порнографических открыток.
|< Пред. 12 13 14 15 16 След. >|