Ребро Адама   ::   Кунин Владимир

- Эдак можно бог знает до чего договориться.

Но Виктора Витальевича уже не остановить:

- Что же это вы, Александр Наумович, в прошлом году со своей мамашей, сестричкой, ее мужем и племянниками туда не выехали? Где же ваш хваленый «голос крови»?

Александр Наумович улыбается, наливает себе водки и выпивает:

- Мой «голос крови» - в любви к моей дочери. К Ниночке - женщине, которая ее родила… К вашей Лиде, которая при мне стала хорошим взрослым человеком… И в дурацком, чисто национальном, еврейском оптимизме - в извечном ожидании перемен к лучшему.

- Папочка… - Настя целует отца в лысину. - Киндзу хочешь?

Виктор Витальевич вздыхает и скорбно произносит:

- О чем может идти речь, когда великую страну раздирают пришлые, чуждые и изначально безнравственные…

- Да заткнись ты! - рявкает Лида. - Что за гадость ты мелешь?! И отодвинься сейчас же! Ты бабушке перекрываешь телевизор.

- Что же делать?! Что же с Настенькой-то делать? - заламывает руки Нина Елизаровна. - Женя! Ну хоть вы-то…

- Наше поколение… - не унимается Виктор Витальевич.

- Плевать я хотела на ваше поколение! - кричит ему Настя. - Я свое поколение выращу! Такое - какое вам и не снилось!

Александр Наумович выпивает рюмку водки, берет Настю за уши, притягивает к себе и целует в нос. Так, как это делала Нина Елизаровна. И спрашивает тихо и серьезно:

- А кого ты хочешь - мальчика или девочку?

Тут Настины глаза наполняются слезами.