Река   ::   Бондарев Ю В

Тогда Аня опустилась на мокрую траву - не могла дальше идти, а впереди, где гудела, плескалась тайга, что-то кричал Свиридов, голос его затихал, удалялся, и она все жес трудом поднялась и, спотыкаясь, пошла наугад, на невнятный звук трещащих в потемках ветвей.

- Аня! Где вы? Аня!..

Не ответила. И, только услышав близкий треск сучьев, приближающиеся шаги, сказала жалко, сдерживая слезы:

- Здесь я...

- Фу, черт! Думал, отстали! - проговорил, отпыхиваясь, Свиридов. - Хоть глаз выколи...

Она не двигалась. Он позвал опять:

- Аня! - и, не выпуская из рук наломанные ветви, в изнеможении, грузно опустился на землю, затем, отдышавшись, сказал наигранно бодро: - Как же это, а? Как же это вы? О господи!

Аня спросила шепотом:

- Где Кедрин?

- Пошел, - возбужденно ответил Свиридов. - Пошел искать сушняк. Да только найдешь сейчас мешок дождя да вагон ветра. Вот вам и романтическое приключение в тайге. Просто кино, а? Ладно, попробуем костер, авось обогреемся, если не закоченеем.

Однако костер не разгорался, едко дымили сырые ветви, и, мотая головой, надсадно перхая, он ползал на коленях вокруг гаснущего под дождем огонька, ругался с остервенением:

- Чтоб тебя волки съели со всеми твоими родственниками! Вот мокрядь проклятая!

- Где Кедрин? - опять спросила Аня.

- Волки его не сожрут, Анечка. Они в берлогах в такую погоду сидят. Палкой не выгонишь.

Кедрин пришел минут через десять, кинул к костру большой ворох моха, охапку сушняка, посмотрел на мучения Свиридова, глухо и как-то спокойно проговорил:

- Не горит? - после молчания добавил: - Ночуем здесь.