Реквием по монахине   ::   Фолкнер Уильям

Темпл (торопливо затягивается, гасит в пепельниц сигарету и выпрямляется, говорит твердым, быстрым, резким, бесстрастным голосом). Шлюха, наркоманка; обреченная, проклятая еще до рождения, она жила лишь для того, чтобы стать убийцей и кончить жизнь на виселице. Она не только попала из канавы в дом Стивенсов, представителей высшего общества, но и совершила дебют в общественной жизни города, валяясь в канаве, белый мужчина старался пинками загнать ей в глотку ее зубы или хотя бы крики. Вы помните, Гэвин, как его звали? Я тогда еще не жила в Джефферсоне, но вы должны помнить: кассир из банка, он был столпом церкви или притворялся ради своей бездетной жены; и вот в понедельник утром Нэнси, все еще пьяная, подходит, когда он отпирал парадную дверь банка, позади него толпятся человек пятьдесят, Нэнси проталкивается сквозь толпу, подходит к нему и говорит: «Белый, где мои два доллара?», он повернулся и ударил ее, она перелетела через тротуар и упала в канаву, он подбежал к ней, стал топтать ее, бить ногами в лицо, в голову, а она все повторяла: «Где мои два доллара, белый?», наконец толпа схватила его, а Нэнси лежала в канаве, выплевывала кровь, зубы и все бормотала: «Два доллара было еще две недели назад, а потом приходил еще два раза…».

Умолкает, на миг закрывает лицо руками, потом отводит их.

Темпл. Нет-нет, платка не надо; юрист Стивенс и я имели дело с платками, прежде чем выйти из дому. На чем я остановилась?

Губернатор (повторяет). «Два доллара было еще…».

Темпл. И теперь я должна рассказать все. Это Нэнси Мэнниго.