JК
Ричард Львиное Сердце :: Юлет Морис
Страница: 372 из 436Но что же будет с ним, с королем Ричардом, с этим певцом-богатырем, с этим богом войны?»
Во второй раз Жиль обошел стены, разнюхивая там и сям, то покачивая головой, то ковыляя дальше. Вдруг Жанна опять заслышала голос короля — высокий, звенящий все выше и выше, этот дивный голос, тоньше мужского, чистый, как у дитяти. И заливался он песнью с поразительной веселостью: Al entrada del terns clar, eya!
Жиль остановился вдруг, словно его кто-то оглушил, и уставился глазами на верх башни. При виде его глупо разинутого рта, грудь Жанны вздымалась от почти неудержимого прилива гордости. О, с той минуты, как Дева Мария зачала, был ли на свете такой возлюбленный, как ее Ричард? О, Жиль, Жиль! Ступай себе со своим ножом за пазухой, куда твоей душе угодно! Ну, что ты, олух, в состоянии поделать против короля Ричарда?..
Жиль вошел в городские ворота, и Жанна ему не мешала. Два дня не было его. И уже являлась причина думать ей иначе: узник перестал распевать. Но в эту самую минуту из города вышел человек, одетый цыганом, и заговорил с ней. То был Коджа, ассассин-гонец с письмами.
— Ну, что, Коджа? — спросила Жанна, еле держась на ногах.
— Повелительница! Эрцгерцог не желает смерти королю: он — человек достойный. Но многие другие желают: западные короли, родственники маркиза, а больше всех — кровный брат Мелека. Один из его людей, насколько могу судить, теперь — там, у Мелека; это — твой земляк, госпожа.
Во второй раз Жиль обошел стены, разнюхивая там и сям, то покачивая головой, то ковыляя дальше. Вдруг Жанна опять заслышала голос короля — высокий, звенящий все выше и выше, этот дивный голос, тоньше мужского, чистый, как у дитяти. И заливался он песнью с поразительной веселостью: Al entrada del terns clar, eya!
Жиль остановился вдруг, словно его кто-то оглушил, и уставился глазами на верх башни. При виде его глупо разинутого рта, грудь Жанны вздымалась от почти неудержимого прилива гордости. О, с той минуты, как Дева Мария зачала, был ли на свете такой возлюбленный, как ее Ричард? О, Жиль, Жиль! Ступай себе со своим ножом за пазухой, куда твоей душе угодно! Ну, что ты, олух, в состоянии поделать против короля Ричарда?..
Жиль вошел в городские ворота, и Жанна ему не мешала. Два дня не было его. И уже являлась причина думать ей иначе: узник перестал распевать. Но в эту самую минуту из города вышел человек, одетый цыганом, и заговорил с ней. То был Коджа, ассассин-гонец с письмами.
— Ну, что, Коджа? — спросила Жанна, еле держась на ногах.
— Повелительница! Эрцгерцог не желает смерти королю: он — человек достойный. Но многие другие желают: западные короли, родственники маркиза, а больше всех — кровный брат Мелека. Один из его людей, насколько могу судить, теперь — там, у Мелека; это — твой земляк, госпожа.