JК
Рикша-призрак :: Киплинг Редьярд Джозеф
Страница: 113 из 177Обманывать не приличествует защитнику и, когда можно делать многое, даже не спрашивая, зачем обманывать?
— Мама будет очень сердиться, если ты будешь ходить по лужам, — говорит Юди, продолжая начатый раньше разговор.
— Мама никогда не сердится, — возражает Понч. — Мама скажет только, что я пачкун и что это вовсе не красиво.
Понч залезает в грязь по колено.
— Мама, дорогая, — кричит он, — я вымазался с головы до ног!
— Так беги же скорее и переоденься, маленький пачкун! — слышится из окна звонкий голос мамы.
— Слышишь?! — говорит Понч. — Что я говорил тебе! Теперь совсем не то. Мама с нами и как будто никогда не уезжала. Теперь все кончено.
Не вполне так, Понч. Когда молодые уста глубоко погрузились уже в горький напиток ненависти, подозрения и отчаяния, никакая любовь на свете не может снять с них эти капли яда без остатка. Хотя она и может вернуть свет в темноту и дать веру неверующему.
ЗАУРЯДНАЯ ЖЕНЩИНА
— Одета! Не говорите мне, пожалуйста, что эта женщина когда-нибудь одевалась! Она стояла посреди комнаты, а её айя… нет, её муж — это, конечно, был мужчина — набрасывал на неё одежду. А она в это время поправляла причёску, запустив пальцы в волосы, и счищала потом пух и пыль со шляпы, которая валялась за кроватью. Для меня это так же ясно, как будто я сама присутствовала при этой оргии. Кто она такая? — закончила вопросом свою речь м-с Хауксби.
— Перестаньте! — сказала м-с Маллови слабым голосом. — У меня и без того болит голова. Я очень несчастлива сегодня.
— Мама будет очень сердиться, если ты будешь ходить по лужам, — говорит Юди, продолжая начатый раньше разговор.
— Мама никогда не сердится, — возражает Понч. — Мама скажет только, что я пачкун и что это вовсе не красиво.
Понч залезает в грязь по колено.
— Мама, дорогая, — кричит он, — я вымазался с головы до ног!
— Так беги же скорее и переоденься, маленький пачкун! — слышится из окна звонкий голос мамы.
— Слышишь?! — говорит Понч. — Что я говорил тебе! Теперь совсем не то. Мама с нами и как будто никогда не уезжала. Теперь все кончено.
Не вполне так, Понч. Когда молодые уста глубоко погрузились уже в горький напиток ненависти, подозрения и отчаяния, никакая любовь на свете не может снять с них эти капли яда без остатка. Хотя она и может вернуть свет в темноту и дать веру неверующему.
ЗАУРЯДНАЯ ЖЕНЩИНА
— Одета! Не говорите мне, пожалуйста, что эта женщина когда-нибудь одевалась! Она стояла посреди комнаты, а её айя… нет, её муж — это, конечно, был мужчина — набрасывал на неё одежду. А она в это время поправляла причёску, запустив пальцы в волосы, и счищала потом пух и пыль со шляпы, которая валялась за кроватью. Для меня это так же ясно, как будто я сама присутствовала при этой оргии. Кто она такая? — закончила вопросом свою речь м-с Хауксби.
— Перестаньте! — сказала м-с Маллови слабым голосом. — У меня и без того болит голова. Я очень несчастлива сегодня.