Римские рассказы   ::   Моравиа Альберто

Нехотя, понимая, что Пина неправа - а впрочем, даже если бы она и была права, все равно мне приходилось выступать против старого человека и выглядеть нахалом, - я подошел к нему и вяло проговорил:

- Послушайте, я советую вам не настаивать.

Он посмотрел на меня, пораженный, покачал головой, потом сказал:

- Ну, что ж... Видно, нет уже на свете воспитанных людей. - И он вернулся к своей дочери.

Вокруг нас поднялся возмущенный ропот. Кто-то сказал:

- Хорошенькое дело... спорить со старым человеком... Уж хоть бы с возрастом посчитался.

Какой-то юноша встал и уступил девушке место:

- Синьорина, прошу вас, садитесь, - и посмотрел на меня с вызовом.

Я ничего не сказал, но весь кипел от злости, я был зол не столько на юношу, который, в конце концов, лишь показал свою воспитанность, сколько на Пину. Так, в молчании, под недобрыми взглядами всех пассажиров, мы с божьей помощью добрались до Остии.

На набережной я сказал Пине:

- Имей в виду, роль нахала мне вовсе не нравится... Все смотрели на нас со злобой и были правы.

- А мне на всех наплевать! Захотела сесть и села.

Мы подошли к купальням. Господи Иисусе, сколько народу! С каким трудом мы пробирались между голых тел, лежавших на солнце: буквально некуда было ступить. Служитель при купальнях предупредил нас, что нам придется устроиться в одной кабине с какими-то людьми. Пина нахмурилась, но ничего не сказала. Мы подошли к кабине.