Римский орел   ::   Скэрроу Саймон

 — Первый боевой марш, это не шутка. Завтра тебе понадобятся все силенки. Иди, отдыхай.

После того как дверь за юнцом затворилась, центурион посмотрел на писца.

— Ну, что скажешь?

— У него есть дар к канцелярской работе, твердый почерк, хорошая память. — Пизон умолк.

— Но? — поднял брови Макрон.

— Но, как в солдате, я в нем не уверен. Малыш слишком мягок.

— А чего же ты хочешь от парня, выросшего во дворце? В тепле, в сухости, на всем готовом? Но, заметь, большинству таких и недели в армии не продержаться, а он терпит, не ноет. Телесной закалки ему, может, и недостает, но все это возмещается крепостью духа. Сдается, в конце концов мы сумеем выковать из него полезного для армии человека.

— Тебе видней, командир.

— Мне-то видней, но ты так не думаешь, а, Пизон?

— Честно говоря, нет, командир. Усердие и терпение хороши в кабинете, но солдату приходится воевать, а одной силой духа много не навоюешь. — Пизон помолчал и добавил: — Поговаривают, что он трус.

— Да, я тоже слышал что-то такое. Но слухи есть слухи. За большинством из них кроме злословия ничего не стоит. Нам нужно дать пареньку шанс.

Пизона вдруг осенило.

— Вот оно что, командир. Выходит, дельце ожидается не такое уж плевое.

— Сам ведь знаешь, Пизон, каковы эти германцы: им только дай повод подраться. Я и вправду не думаю, что нас ждет серьезная заваруха, но кое-кого столкнуть лбами придется. А мне это даст возможность посмотреть, как поведет себя мой оптион.