Родичи   ::   Липскеров Дмитрий

Он никак сексуально не оценивал открывшуюся перед ним первую наготу, виденную лишь бригадиром да сынком, подглядывающим за матерью сквозь прокорябанное стекло в ванной… Он видел контуры настоящей женской груди, выкормившей до кондиции младенца; прекрасный живот с несколькими растяжками, в котором зародилось, жило, а потом явилось миру дитя; лоно, похожее на глубокую ночь в лесу, запертое мощными ногами, которые, впрочем, разошлись запросто, как мосты над рекой. И он вошел в эту дремучую ночь абсолютным Розиным счастьем, пиком жизненного предназначения, самым высшим наслаждением. Его движения были точны, а улыбка неизменна…

Она рождала крик, а он ловил его прохладной ладонью, приминая длинными пальцами между губ, зубов…

А некто с блескучим глазом, в пятидесяти километрах ближе к Москве, отвинтил все положенные гайки и с надрывом тащил рельс куда-то в сторону, под откос, наверное, сбрасывать. Он уже не помнил, как убил волка…

Когда Роза пришла в себя, то обнаружила, чтъ лежит под одеялом абсолютно голая, а студент Михайлов сидит возле окна.

Ей было чуточку неловко. Но эта капелька стыдливости растворялась в набегающих волнах сладости, какую Роза прежде не испытывала даже в воображении.

Через десять минут ее состояние изменилось. От безумного счастья, владевшего всем телом, не осталось и следочка. Пришло отчаяние, глубокое, словно душа в ад провалилась.

Роза поняла, что счастья более не будет. Сначала она его ощутила безмерно, а потом в сознание вползла явь. Этот красавец, студент Михайлов, уйдет из ее жизни, по ступенькам вагона спустится, а она останется с воспоминанием, что такое счастье, более недостижимое для нее.