JК
Родные и знакомые :: Киекбаев Джалиль Гиниятович
Страница: 407 из 428Туйралинцы, проезжавшие на базар в Гумерово, передали, что бабка Гульямал просит невестку и сваху навестить её в эти тяжкие дни: умер Нух и при смерти внук…
Факиха с Фатимой тут же запрягли лошадь, помчались в Туйралы.
* * *
…Гульямал заспешила им навстречу, по-старушечьи засуетилась. Сильно изменило её горе, густо покрыло лицо морщинами. Она хлопотала возле Фатимы, помогая раздеться, — будто и не было никогда злой свекрови, поедавшей беззащитную невестку.
Сбросив верхнюю одежду, Факиха с Фатимой кинулись в горницу, к малышу. Он лежал на парах, на подушке. Тело мальчика пылало. Факиха склонилась над ним, ласково окликнула его по имени. Малыш медленно открыл глаза, но, должно быть, не узнал ни бабушку, ни мать. Веки его опять смежились. Фатима присела у ног сына, ослепшая от слёз.
Немного погодя малыш вдруг вскрикнул и невнятно произнёс какое-то слово, — оказывается, он уже начал разговаривать. Бабка Гульямал сразу поняла его.
— Пить хочет, воды просит, — забормотала она и, принеся в чайной чашке тёплой воды, принялась поить внука с ложечки.
Две бабушки и мать в течение пяти или шести дней — счёт им потеряли — неусыпно ухаживали за больным. Приходила и знахарка, старалась помочь нашептываниями. Но спасти малыша не удалось.
Завыла Фатима, положив голову на остывшее тельце сына, рвала волосы, казнила себя за то, что ушла из Туйралов, оставив несмышлёныша, не сберегла… Да ведь случившееся — не изменишь, прошлое — не вернёшь.
Факиха с Фатимой тут же запрягли лошадь, помчались в Туйралы.
* * *
…Гульямал заспешила им навстречу, по-старушечьи засуетилась. Сильно изменило её горе, густо покрыло лицо морщинами. Она хлопотала возле Фатимы, помогая раздеться, — будто и не было никогда злой свекрови, поедавшей беззащитную невестку.
Сбросив верхнюю одежду, Факиха с Фатимой кинулись в горницу, к малышу. Он лежал на парах, на подушке. Тело мальчика пылало. Факиха склонилась над ним, ласково окликнула его по имени. Малыш медленно открыл глаза, но, должно быть, не узнал ни бабушку, ни мать. Веки его опять смежились. Фатима присела у ног сына, ослепшая от слёз.
Немного погодя малыш вдруг вскрикнул и невнятно произнёс какое-то слово, — оказывается, он уже начал разговаривать. Бабка Гульямал сразу поняла его.
— Пить хочет, воды просит, — забормотала она и, принеся в чайной чашке тёплой воды, принялась поить внука с ложечки.
Две бабушки и мать в течение пяти или шести дней — счёт им потеряли — неусыпно ухаживали за больным. Приходила и знахарка, старалась помочь нашептываниями. Но спасти малыша не удалось.
Завыла Фатима, положив голову на остывшее тельце сына, рвала волосы, казнила себя за то, что ушла из Туйралов, оставив несмышлёныша, не сберегла… Да ведь случившееся — не изменишь, прошлое — не вернёшь.