Родственники   ::   Бондарев Ю В

Никита замолк; ночной воздух острой свежестью пробирался к его голым плечам, и он зяб и от этого ночного воздуха, и от возникшего нервного холодка в груди.

- Не может быть, - после паузы проговорил, как бы не веря, Алексей и некоторое время лежал вытянувшись. Не было слышно его дыхания. - Не может быть! - повторил он.

Раздробленные световые полосы переместились сквозь листву теперь ярко, как узкие лезвия, кололи, лезли в глаза Никиты, и он не мог разглядеть лицо Алексея, слышал удары своего сердца, они отдавались в висках.

- Этого я не предполагал, Никита. Дело в том, что это почти невозможно... - Алексей, раздумывая, помолчал, договорил размеренно: Нет, все-таки трудно поверить, чтобы она написала отцу так, как ты сказал.

- Почему трудно поверить? - выговорил Никита, ощущая кожей холодок ночи, поползший ознобом по лицу, по плечам, по груди, и этот колючий озноб заставил его стиснуть зубы, чтобы не выдать дрожь голоса. - О чем ты подумал?.. - глухо спросил он.

- У меня сложные счеты с отцом. И давно, - ответил Алексей тоном жесткого спокойствия. - И это опять возвращение к прошлому. Правда, многое я уже простил ему. Нельзя ведь жить как натянутая струна. Да и он не тот. И я не тот.

- Что ты знаешь о матери, Алексей?

- Ты хочешь это знать? И выдержишь, если узнаешь правду отношений Веры Лаврентьевны с отцом?

- Я хочу знать. И конечно, правду. И я выдержу.

- Ну хорошо, брат. Тогда слушай, как было.