Родственники   ::   Бондарев Ю В

Потом он, замерзая, облокотился на парапет, стал упорно смотреть на враждебно покойную багровость воды, боясь взглянуть на Элю. Она замедлила шаги, приблизилась, совсем неслышно переводя дыхание, облокотилась рядом и молчала, не шевелясь, как будто ее не было здесь.

С неотпускающей спазмой в горле он из-за поднятого воротника посмотрел, и Эля сразу почувствовала это - чуть-чуть дернулись брови, и она сказала шепотом:

- Ты только ничего не говори... И я не буду, если тебе не помешаю...

- Ты мне не мешаешь, - ответил он с усилием.

- Почему люди любят смотреть на воду? - тихо спросила она. - И еще на огонь... В детстве я любила, когда вечером топили голландку. Открывала дверцу и садилась к огню.

- Ты мне не мешаешь, - повторил он.

- Смотри, сколько чаек на Васильевском, - сказала она и заплакала, и Никита увидел, как она пальцем со страхом тронула прыгающие губы.

Тогда он, дрожа от озноба, подумал, что она тоже все время помнила тот тленный холод материной щеки, и он почти судорожно обнял ее, прижал к себе родственно, словно хотел защитить от того, от чего не мог защитить себя.

- Этого не надо, - сказал он охрипшим голосом.

- Нет, нет... Я не плачу.

- Мы уже ничего не можем.

- Ну нет, нет, просто подумала... Не обращай внимания. Больше этого не будет. Я в первый раз была на кладбище. Я не знала...