Родственники   ::   Бондарев Ю В

И, невольно улавливая вчерашнююнастороженность в тоне Грекова и вместе с тем испытывая стыд и отвращение к самому себе после неуклюжего разговора с Ольгой Сергеевной, подумал: "Нет, они не знали, что умерла мать".

- Значит, вы приехали? - снова повторил Греков и остановился перед книжным шкафом, приподнялся на цыпочки, забросил руки за спину, хрустнул пальцами.

- Как вы спали? Удобно вам было? Вы впервые в Москве?

- Спасибо, - сказал Никита, переводя взгляд с домашних, непонятно почему приковывавших внимание профессорских шлепанцев на шевелящиеся в широких рукавах пальцы за спиной, на его седой до нежной серебристости затылок.

Греков стоял, выпрямив круглую спину, лицом к книжному шкафу, и показалось Никите, что профессор, в стекло, как в зеркало, наблюдал за ним, похрустывая пальцами.

- Так. Значит, это письмо? Письмо...

- Да, - сказал Никита.

- Да, да, да... Но это могло быть ошибкой, невероятной, страшной ошибкой! - зазвеневшим голосом заговорил Георгий Лаврентьевич, подойдя к двери, задернул портьеру. - Все это может быть ужасной ошибкой!..

- Вы о чем? - не понял Никита.

- Нет, никому не сообщить о болезни... Умереть в одиночестве! Надо быть немыслимо сильным человеком! И вы один, конечно, были с ней? И она никого из родственников не хотела видеть в больнице?

Георгий Лаврентьевич все шагал по кабинету, по толстому ковру, мимо дубовых книжных шкафов, кожаных кресел; волнами колыхался его длинный халат перед глазами Никиты.

- Не хотела...