JК
Роковая женщина :: Белов Руслан
Страница: 1 из 23---------------------------------------------
Руслан Белов
Роковая женщина
* * *
От Геленджика Смирнов шел не спеша. После ночи, проведенной в злополучном коттедже Бориса Петровича, после игры на жизнь спешить никуда не хотелось, потому что жизнь была везде.
Она, выигранная, была впереди, по сторонам и сверху, она была позади.
Он шел, наслаждался ее теплом ее красками и дыханием.
Он вспоминал, как мог переспать с двумя прелестными женщинами и получить пулю в лоб, но как все хитро повернулось боком.
Он шел и представлял гладкие бедра Валентины, ее губки бантиком, ее милую родинку, ее доверившиеся глаза.
Он видел, как они лежат рядышком, глядя в потолок на отстрелявшихся амуров, лежат после всего, лежат и думают, что делать дальше. Смирнов, продолжая шагать, мысленно обращался к ней, стоявшей, нет, лежавшей перед глазами, говорил разные слова, но они его не удовлетворяли, и ее тоже, и он начинал думать о Серафиме.
С Серафимой получалось лучше. "О, я вас хочу, мужчина!" О, Господи, чем он лучше ее? Тем, что передает этот первичный позыв другими словами? "О, сударыня! Как вы так милы, как обаятельны!" – ведь фактически это то же самое.
Нет, как не крути, она – лапушка, прямодушная и простая!
Как она целовала его!
Как стремилась получить удовлетворение, удовлетворяя. Как приклеивалась бедрами, как ласкала ими и всем другим...
Такие мысли, изливаясь в природу три дня подряд, конечно же, не могли не материализоваться.
Руслан Белов
Роковая женщина
* * *
От Геленджика Смирнов шел не спеша. После ночи, проведенной в злополучном коттедже Бориса Петровича, после игры на жизнь спешить никуда не хотелось, потому что жизнь была везде.
Она, выигранная, была впереди, по сторонам и сверху, она была позади.
Он шел, наслаждался ее теплом ее красками и дыханием.
Он вспоминал, как мог переспать с двумя прелестными женщинами и получить пулю в лоб, но как все хитро повернулось боком.
Он шел и представлял гладкие бедра Валентины, ее губки бантиком, ее милую родинку, ее доверившиеся глаза.
Он видел, как они лежат рядышком, глядя в потолок на отстрелявшихся амуров, лежат после всего, лежат и думают, что делать дальше. Смирнов, продолжая шагать, мысленно обращался к ней, стоявшей, нет, лежавшей перед глазами, говорил разные слова, но они его не удовлетворяли, и ее тоже, и он начинал думать о Серафиме.
С Серафимой получалось лучше. "О, я вас хочу, мужчина!" О, Господи, чем он лучше ее? Тем, что передает этот первичный позыв другими словами? "О, сударыня! Как вы так милы, как обаятельны!" – ведь фактически это то же самое.
Нет, как не крути, она – лапушка, прямодушная и простая!
Как она целовала его!
Как стремилась получить удовлетворение, удовлетворяя. Как приклеивалась бедрами, как ласкала ими и всем другим...
Такие мысли, изливаясь в природу три дня подряд, конечно же, не могли не материализоваться.