Скамейка была в самом конце сада, где почти не было гуляющих, деревья редели, как на опушке леса, и луна светло стояла над их тонкими верхними ветками. Елена Николаевна сидела утомленно, и капризная скука сквозила во всех движениях ее хорошенькой фигурки, нервно постукивающей по земле кончиком ботинка. Офицер сидел прямо, как жердь, поджав под скамейку длинные ноги в лакированных сапогах.
- Ну, - сердито протянула Елена Николаевна.
- А второй раз я был влюблен...- вдруг точно от толчка выпалил офицер.
- В кухарку? - насмешливо закончила девушка и опять нехорошо засмеялась.
- Н... нет... Зачем в кухарку? - удивленно переспросил офицер.
- Да уж так... для полноты переживаний! - зло ответила Елена Николаевна.
- Нет, Елена Николаевна... не в кухарку...
Что-то такое прозвучало в его лихом ответе, что девушка почувствовала легкое угрызение совести и поглядела на его унылую нелепую фигуру серьезнее и мягче.
- А в кого же?
- Видите ли... Я тогда жил в уездном городе... далеко отсюда... И там была одна барышня... Лиза Чумакова... Она только что окончила гимназию, и... и я страшно любил ее!.. Верите, это в романах так говорится, но я за нее пошел бы в огонь и воду!
- Что ж, она красивая была?
- Я не знаю... По-моему - удивительно красивая!
- Лучше меня? - кокетливо спросила девушка. Офицер не ответил. По его длинному бесцветному лицу скользнула тень.
- Ну?
- Что ж... Елена Николаевна... Об этом говорить не надо! - пробормотал офицер с мучительной гримасой.