JК
Роман :: Сорокин Владимир Георгиевич
Страница: 124 из 130Мне так здесь скучно, Рома…
Она вздохнула и вдруг, быстро подойдя к нему, крепко взяла за руку, заговорив горячо и сбивчиво:
– Послушай, послушай… давай уедем, давай уедем вместе. Ты думаешь, я люблю этого Воеводина? Да я к нему безразлична. Понимаешь? Безразлична! Если я и любила кого, так только тебя, Рома. А с ним… я решила, потому что все меня бросили, и ты бросил, не приехал, а он, он меня увозит отсюда, увозит, поэтому и согласье дала, только поэтому…
Глаза ее блестели в темноте.
Сжав руку Романа еще сильнее, она приблизилась к нему.
– Рома, прошу тебя, давай все забудем, возьми меня, уедем куда-нибудь, в Париж, в Англию, в Германию – куда угодно, только увези меня! Я все брошу, родных, Воеводина, все, только увези меня из этой грязи, серости, глупости, увези… понимаешь, я…
Она замолчала и выдохнула:
– Я жить хочу. А тут я как мертвая.
Роман молчал. Сердце его тяжело билось.
С трудом разжав губы, он проговорил:
– Я люблю Россию.
Минуту она смотрела ему в глаза, потом, отпустив его руку, шагнула в сторону. Ее лицо в темноте казалось гипсовым слепком.
– Прощай, – шепнули ее губы.
Повернувшись, она пошла вдоль берега и вскоре скрылась в темноте, среди ивовых кустов. Роман долго стоял, вслушиваясь в звуки ее удаляющихся шагов, словно наблюдая за угасающим пламенем сгоревшей до конца свечи.
Огонь их любви, три года назад горевший ярко и сильно, потух навсегда.
Она вздохнула и вдруг, быстро подойдя к нему, крепко взяла за руку, заговорив горячо и сбивчиво:
– Послушай, послушай… давай уедем, давай уедем вместе. Ты думаешь, я люблю этого Воеводина? Да я к нему безразлична. Понимаешь? Безразлична! Если я и любила кого, так только тебя, Рома. А с ним… я решила, потому что все меня бросили, и ты бросил, не приехал, а он, он меня увозит отсюда, увозит, поэтому и согласье дала, только поэтому…
Глаза ее блестели в темноте.
Сжав руку Романа еще сильнее, она приблизилась к нему.
– Рома, прошу тебя, давай все забудем, возьми меня, уедем куда-нибудь, в Париж, в Англию, в Германию – куда угодно, только увези меня! Я все брошу, родных, Воеводина, все, только увези меня из этой грязи, серости, глупости, увези… понимаешь, я…
Она замолчала и выдохнула:
– Я жить хочу. А тут я как мертвая.
Роман молчал. Сердце его тяжело билось.
С трудом разжав губы, он проговорил:
– Я люблю Россию.
Минуту она смотрела ему в глаза, потом, отпустив его руку, шагнула в сторону. Ее лицо в темноте казалось гипсовым слепком.
– Прощай, – шепнули ее губы.
Повернувшись, она пошла вдоль берега и вскоре скрылась в темноте, среди ивовых кустов. Роман долго стоял, вслушиваясь в звуки ее удаляющихся шагов, словно наблюдая за угасающим пламенем сгоревшей до конца свечи.
Огонь их любви, три года назад горевший ярко и сильно, потух навсегда.