Романтический эгоист (журнальный вариант)   ::   Бегбедер Фредерик

– Поздно. Иди ты на хрен!

Ту-у. Ту-у.

Она «тутукает», а я превращаюсь в койота, воющего на луну. Телефон рычит. Телефон несет вздор. Телефон пищит. Телефон дает отбой. Телефон кричит.

Среда



Понтий Пилат – властитель дум нашего времени. Тру́сы, избегающие ответственности, умывающие руки, чтобы не принимать решения, – вот вы кто. Мы все – покорные замороченные Понтии Пилаты, приходящие в ужас при мысли о том, что надо усомниться в этом мире, который выше нашего понимания, и в его тайнах, поскольку мы уже даже не делаем вид, что они – наших рук дело. [50] Ролан Барт говорил: «Понтий Пилат – это не человек, который не говорит ни да, ни нет, а человек, который говорит „да“». Мы считаем, что негодуем, а на самом деле молча киваем. И к тому же надеемся держать руки в чистоте.

Воскресенье



Все так чудесно в пяти сантиметрах от лица женщины, которую, может быть, сейчас поцелуешь. С этой точки лучше не сдвигаться. Продолжение явно будет не так невинно.

Мне ни в коем случае нельзя было склоняться к Клер, когда я увидел впервые ее белоснежное, чистое тело в весенней ночи. Надо было держаться подальше, на космическом расстоянии.

Вторник



Гадаю на ромашке, думая о Клер:

– Дура – не дура, клюнет – поцелую, к сердцу прижму – к черту пошлет…

Боль меня не отпускает, я не могу забыть ее.

Когда я ее вижу, мне кажется, что она подурнела, когда не вижу – что похорошела.