Романтики и реалисты   ::   Щербакова Галина Николаевна

Ах ты, Господи, да сколько же здесь было сокровищ! И тут в первый раз в жизни она пожалела, что бросила школу. Выучилась бы на библиотекаршу и жила бы до самой смерти при книгах. И ничего не надо. Ничего? Ой, врунья ты, Полина! Врунья! Вот тогда и вспомнился Вася, но было это воспоминание стыдным. «Чего ж я стыжусь? – удивилась Полина. – Он мне муж». А стыд не проходил, она даже вспотела от сковывающей ее неловкости и тихонечко застонала – чего это с ней? Ведь все по закону? У них раньше времени ничего не было, все по правилам. А стыд не проходил… «Да что я? Своровала у кого что? – не понимала себя Полина. – Все как положено».

А как оно в жизни положено? И кем положено? Вот и неизвестно. Потому что пришел с работы Петр Алексеевич, удивился Полине и пятнадцать раз (а может, больше?) сказал спасибо.

– Вы не спасибайте, – смущалась Полина, – а садитесь с детями есть.

– И вы с нами, – сказал Петр Алексеевич. – Разделите ужин…

– А что его делить? – затараторила Полина. – Я много наготовила. Чтоб и на завтра.

– Откушайте с нами. – Вежливый он был такой, что просто невозможно отказать. И она села за их стол и вдруг почувствовала себя счастливой оттого, что дети с аппетитом едят, да и он тоже, только ему, видать, вроде неудобно есть левой рукой, или и это тоже так положено? И Полина – чтоб проверить – тоже переложила вилку в левую. Медленно от непривычки подносила ко рту желтые кусочки сала. «Как в кино, – представилось ей. – И хорошо-то как».

Другая бы долго думала.