Росмерцхольм   ::   Ибсен Генрик

родовая робость... родовая щепетильность! У вас тут ходит поверье, что мертвецы возвращаются на землю в образе вихрем проносящихся белых коней. По-моему, и все, о чем ты сейчас думаешь, - это в том же роде.

Росмер. Пусть будет, чем угодно. Не все ли равно, раз я не могу отделаться от этого. И ты поверь мне, Ребекка, - оно так и есть, как я говорю. Дело, которое должно восторжествовать, одержать прочную победу, может быть совершено лишь человеком с радостной, свободной от вины совестью.

Ребекка. Разве тебе так уж необходима радость, Росмер?

Росмер. Радость? Да, именно.

Ребекка. Тебе? Ты даже никогда не смеешься!

Росмер. Тем не менее. Поверь, во мне живет подлинная склонность к радости.

Ребекка. Ну, теперь тебе пора, дорогой друг. Пройдись хорошенько, подальше... как можно дальше. Слышишь?.. Вот твоя шляпа. А вот и палка.

Росмер (берет от нее). Благодарю. А ты не пойдешь со мной?

Ребекка. Нет, нет, мне теперь нельзя.

Росмер. Ну, хорошо. Ты все равно со мной. (Уходит, через переднюю.)

(*799) Ребекка (немного погодя выглядывает в открытую дверь. Затем идет к двери направо. Отворяет ее и говорит вполголоса). Ну, мадам Хельсет, теперь можете впустить его. (Идет к окну.)

Вскоре справа входит ректор Кролл и молча, церемонно кланяется, держа шляпу в руке.

Кролл. Так он ушел?

Ребекка. Да.

Кролл. Обыкновенно он далеко уходит?

Ребекка. О да. Но сегодня трудно предусмотреть, что он сделает.