Россия молодая. Книга 1   ::   Герман Юрий Павлович

Свесив ноги с грядки, на подводе проехали корабельные старички голландцы, у обоих были ошалелые лица – то ли от быстрой и тряской езды, то ли оттого, что предстояло строить потешный флот...

Борис Алексеевич Голицын проводил голландцев взглядом и, вертя дорогой с алмазом перстень на тонком пальце, промолвил:

– Давеча спрашивал у старичков – довольны ли, что возвращаются к своему мастерству. Переглянулись – ответить не посмели...

И засмеялся лукаво.

Петр, не слушая, жадно жуя пирог-курник, глазами пересчитывал подводы, не мог отыскать той, на которой везли жидкую смолу.

– Да вот она, государь! – сказал Иевлев. – Вон, шесть бочек...

Царь, прихлопнув на шее комара, велел подать роспись для кормового двора – весь ли припас взят, не забыто ли чего. Сильвестр Петрович Иевлев взял вторую роспись. Царь читал, Иевлев помечал крестиками все, что при нем укладывали.

– В сию вечернюю пору, господа корабельщики, надлежит нам выкурить по трубке доброго табаку! – сложив роспись, сказал Петр.

Потешные потащили трубки из сумок и карманов. Петр набил свою трубку первым, закурил, закашлялся. У Чемоданова на глазах проступили слезы. Луков курил истово, сидел весь окутанный серым дымом.

– Корабельщики курят некоциант в тавернах и в австериях! – сказал Петр. – Так, Сильвестр?

– Так! – давясь дымом, ответил Иевлев.

– Нет такого корабельщика истинного, чтоб не знался с трубкою! – изнемогая, сказал Петр. – А который трубку не курит – не корабельщик, а мокрая курица!

Он задыхался, но смотрел твердо.