JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 228 из 822Уж я его утешал-утешал. Ничего, водицы попил, давай точить. Ну и выточил.
– Здесь мужичонко-то? – спросил Иевлев.
– А куда ему деваться? Нарядили в кафтан, сапоги дали, шапку. Давеча Петр Алексеевич как про сие прослышал, засмеялся и говорит – корабельный, мол, тиммерман Шуляк.
Сощурив умные глаза, прихлебывая вино, Федор заговорил опять, и под редкими пушистыми его усами заиграла добрая улыбка.
– Братец мой, он, коли подумать, со своим звероподобием – чистый злодей. А ведь без злодейства разве раскачаешь наши-то края придвинские? Сто лет скачи – не доскачешь, мхи, болото – тундра, одним словом. Комарье насмерть заедает, волки стаями ходят. А с моря-то дует, дует...
Выражение робости вдруг исчезло с лица Федора, взор его блеснул, голос стал сильнее.
– С моря тянет, тянет! – сказал он. – Ох, господин, не знаю вашего святого имечка. Тянет с моря, зовет, манит оно, море. Вот сию яхту построили, – может, и комом первый блин, да ведь первый. И по нем видно, что способны настоящие суда строить, да с пушками. Добро бы море было не наше, добро бы деды наши на Грумант не хаживали, добро бы мозгов у нас не хватало, али народ наш беломорский моря бы боялся. Нет, не боязлив помор, смел, крепок да честен – ништо ему не страшно. Ходи мореходом. Так нет того – рыбачим да промышляем, а идут к нам иноземцы на своих кораблях. Посмотришь – горько станет...
Федор задумался, подперев голову руками. Сильвестр Петрович медленно потягивал пиво, тоже думал.
– Здесь мужичонко-то? – спросил Иевлев.
– А куда ему деваться? Нарядили в кафтан, сапоги дали, шапку. Давеча Петр Алексеевич как про сие прослышал, засмеялся и говорит – корабельный, мол, тиммерман Шуляк.
Сощурив умные глаза, прихлебывая вино, Федор заговорил опять, и под редкими пушистыми его усами заиграла добрая улыбка.
– Братец мой, он, коли подумать, со своим звероподобием – чистый злодей. А ведь без злодейства разве раскачаешь наши-то края придвинские? Сто лет скачи – не доскачешь, мхи, болото – тундра, одним словом. Комарье насмерть заедает, волки стаями ходят. А с моря-то дует, дует...
Выражение робости вдруг исчезло с лица Федора, взор его блеснул, голос стал сильнее.
– С моря тянет, тянет! – сказал он. – Ох, господин, не знаю вашего святого имечка. Тянет с моря, зовет, манит оно, море. Вот сию яхту построили, – может, и комом первый блин, да ведь первый. И по нем видно, что способны настоящие суда строить, да с пушками. Добро бы море было не наше, добро бы деды наши на Грумант не хаживали, добро бы мозгов у нас не хватало, али народ наш беломорский моря бы боялся. Нет, не боязлив помор, смел, крепок да честен – ништо ему не страшно. Ходи мореходом. Так нет того – рыбачим да промышляем, а идут к нам иноземцы на своих кораблях. Посмотришь – горько станет...
Федор задумался, подперев голову руками. Сильвестр Петрович медленно потягивал пиво, тоже думал.