JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 285 из 822Чего ж тебе, капрал, поднести?
Костюков выпил гданской, помотал головой и сказал:
– Ну и ну! Бывает же такое с человеком...
Потом он пил двойную перегонную, потом боярскую, потом пиво. И, набравшись храбрости, зашагал на таможенный двор к поручику Крыкову.
– И скажу! – рассуждал Костюков. – По чести скажу! Зачем нехорошо делают? Что на мне – креста нет? Разве я татарин? Я русский человек и нехорошо делать никому не позволю. Я не какой-либо аглицкий немец. Капрал я, вот я кто! И те монеты я б ему показал, и пускай! А ему – упреждение. Он человек простой, нашего, мужицкого звания... Разве я что нехорошо делаю?
Костюков увидел водовоза с бочкой и крикнул:
– Стой! В заповетренных землях был? Оружие имеешь на борту более, чем установлено от морского пирату? Отвечай, кто перед тобой.
– Гуляете? – спросил водовоз.
– Ну, гуляю! А ты отвечай? Из какой страны плывешь?
– Из страны, значит... из этой... со слободы...
– Тогда пойдем, угощу, раз свой...
Вдвоем сели на бочку и поехали к Тощаку. Там гуляли долго, и Костюков, вернувшись на таможенный двор, вдруг забыл, что ему надобно сказать поручику. Стоял и улыбался, глядя, как Афанасий Петрович маленьким долотцом доделывает пресмешную человеческую фигурку из кости.
– Ну, иди, брат, иди! – велел Крыков. – Иди! Погулял, а теперь спи. Корабли вон скоро придут – досматривать надобно...
– А он – кто? – спросил Костюков, тыча пальцем в фигурку.
– Да так! От скуки! – молвил поручик.
Костюков выпил гданской, помотал головой и сказал:
– Ну и ну! Бывает же такое с человеком...
Потом он пил двойную перегонную, потом боярскую, потом пиво. И, набравшись храбрости, зашагал на таможенный двор к поручику Крыкову.
– И скажу! – рассуждал Костюков. – По чести скажу! Зачем нехорошо делают? Что на мне – креста нет? Разве я татарин? Я русский человек и нехорошо делать никому не позволю. Я не какой-либо аглицкий немец. Капрал я, вот я кто! И те монеты я б ему показал, и пускай! А ему – упреждение. Он человек простой, нашего, мужицкого звания... Разве я что нехорошо делаю?
Костюков увидел водовоза с бочкой и крикнул:
– Стой! В заповетренных землях был? Оружие имеешь на борту более, чем установлено от морского пирату? Отвечай, кто перед тобой.
– Гуляете? – спросил водовоз.
– Ну, гуляю! А ты отвечай? Из какой страны плывешь?
– Из страны, значит... из этой... со слободы...
– Тогда пойдем, угощу, раз свой...
Вдвоем сели на бочку и поехали к Тощаку. Там гуляли долго, и Костюков, вернувшись на таможенный двор, вдруг забыл, что ему надобно сказать поручику. Стоял и улыбался, глядя, как Афанасий Петрович маленьким долотцом доделывает пресмешную человеческую фигурку из кости.
– Ну, иди, брат, иди! – велел Крыков. – Иди! Погулял, а теперь спи. Корабли вон скоро придут – досматривать надобно...
– А он – кто? – спросил Костюков, тыча пальцем в фигурку.
– Да так! От скуки! – молвил поручик.