Россия молодая. Книга 1   ::   Герман Юрий Павлович

– А к тому, – громко и со злобою в голосе сказал Кочнев, – к тому, господин капитан-командор, что воевода боярин Прозоровский многие беды нам сотворит, и дабы сего не случилось, надобно на первой поганой осине, поганою бы веревкою вздернуть вора да обидчика, казнокрада да лихоимца, судью неправедного, татя дневного, боярина воеводу Алексея Петровича...

Сильвестр Петрович не выдержал, поднялся из-за стола, с грохотом свалив шандал, крикнул:

– Молчать! Одурели все! Ваше ли дело воеводу судить?

Горящее сало потекло по бумагам на столе. Егорша с испуганным лицом накрыл их кафтаном, поставил шандал на место.

– Воевода царским указом послан, его царю судить, а не вам! Вешать! Многого захотели! Для суда над воеводою я вас к себе звал?

Гости молчали, переглядываясь, Кочнев попрежнему смотрел безбоязненно.

Иевлев сел, крепко сжал ладони, чтобы успокоиться, сердце нехорошо, неровно бухало в груди. С тоскою подумал: «Эк, раскричался! Словно бы кликуша на паперти. Неладно, неладно!»

Пересилив себя, сказал вежливо:

– Дело прошу говорить. Как от ворога упастись, какие к тому безотлагательные меры принять, жду советов ваших, господа, с надеждою...

Но надежды не оправдались.

Люди молчали долго, потом заговорили осторожно, переглядываясь – чего можно говорить, а чего и нельзя. Кормщик Моисей посоветовал завалить, засыпать Пудожемское и Мурманское устья Двины. Аггей Пустовойтов неприязненным голосом сказал, что можно вешки все с фарватера снять – для всякого опасения от воров. Полковник, стрелецкий голова, высказал предположение – не поставить ли на Марковом острове пушечную батарею.