JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 528 из 822Давеча сказывали: по скитам всюду постятся до того, что и на ногах стоять не могут, приобщаются старинными дарами и, простившись с миром, ожидают в трепете трубы архангела. Есть которые нынче до смерти запостились, голодной смертью померли...
Кузнец вновь вырвался из рук Молчана, зашептал, тараща глаза:
– Быть кончине мира в полночь с субботы на воскресенье, пред масленицей: земля потрясется, распадутся в песок каменья, померкнут солнце с луною, дождем звезды посыпятся на землю, протекут реки огненные и пожрут всю тварь земнородную. В огне явится антихрист: плоть его смрадна, пламенем пышет пасть, из ноздрей, из ушей тож огни пылают...
– Водою его, что ли, холодной спрыснуть? – с тоской в голосе сказал Крыков. – Давай, Ватажников, принеси ведерко...
Ватажников засмеялся, махнул рукой:
– Мучитель, право мучитель! Ходит по избам, говорит слова прелестные; кои люди и рты раскрыли: Нил Лонгинов с Копыловым колоды себе выдолбили, гробы, помирать собрались. Женки ревмя ревут. На верфь на баженинскую заразу свою занес, проповедник: кои мужики дельные были – от дела отвалились, помирать готовятся. Ополоумел, ей-ей...
Афанасий Петрович взял трубку, открыл кисет; Кузнец на него покосился, тихо сказал:
– Уйду я. Нечего мне с вами делать.
Крыков ответил спокойно:
– Иди, иди! И впрямь нечего! Кликушествуешь только...
Кузнец ушел, не поклонившись, сухой, отощавший, с яростным взглядом. Молчан с завистью произнес:
– Силища, черт! Не жрет, не пьет, не спит – как не помер по сей день. И мастер на диво: все может сделать – копье, фузею, пушку отлить, колокол для церкви.
Кузнец вновь вырвался из рук Молчана, зашептал, тараща глаза:
– Быть кончине мира в полночь с субботы на воскресенье, пред масленицей: земля потрясется, распадутся в песок каменья, померкнут солнце с луною, дождем звезды посыпятся на землю, протекут реки огненные и пожрут всю тварь земнородную. В огне явится антихрист: плоть его смрадна, пламенем пышет пасть, из ноздрей, из ушей тож огни пылают...
– Водою его, что ли, холодной спрыснуть? – с тоской в голосе сказал Крыков. – Давай, Ватажников, принеси ведерко...
Ватажников засмеялся, махнул рукой:
– Мучитель, право мучитель! Ходит по избам, говорит слова прелестные; кои люди и рты раскрыли: Нил Лонгинов с Копыловым колоды себе выдолбили, гробы, помирать собрались. Женки ревмя ревут. На верфь на баженинскую заразу свою занес, проповедник: кои мужики дельные были – от дела отвалились, помирать готовятся. Ополоумел, ей-ей...
Афанасий Петрович взял трубку, открыл кисет; Кузнец на него покосился, тихо сказал:
– Уйду я. Нечего мне с вами делать.
Крыков ответил спокойно:
– Иди, иди! И впрямь нечего! Кликушествуешь только...
Кузнец ушел, не поклонившись, сухой, отощавший, с яростным взглядом. Молчан с завистью произнес:
– Силища, черт! Не жрет, не пьет, не спит – как не помер по сей день. И мастер на диво: все может сделать – копье, фузею, пушку отлить, колокол для церкви.