Россия молодая. Книга 1   ::   Герман Юрий Павлович

Старые девки не лакомый кусок, плезира, сиречь удовольствия, от такого галанта – любезности – ждать не приходится, но нельзя же обидеть самого князя Прозоровского. Женившись на княжне, он отправится в дальние заморские земли, купит там себе шато-дворец и будет жить-поживать в свое удовольствие, не то что здесь – где и обращения порядочного не дождешься, одна только дикость и неучтивость...

Гости слушали, переглядывались, пересмеивались. Он ничего не замечал. Иевлев на него взглянул раз, другой, потом прервал его, велел отправляться к дому – спать. Мехоношин покривился.

– Иди, брат, иди! – сказал Сильвестр Петрович. – Пора, дружок. Ишь, раскричался. И неладно тебе, поручику, порочить и бесчестить Русь-матушку. Что ни слово – то поношение. А от нее кормишься, с вотчины денег ждешь. Иди, проспись, авось поумнее станешь!

Мехоношин поднялся; нетвердо ступая, пошел к двери, и было слышно, как он ругался в сенях. Сильвестр Петрович покачал головой; наклонившись к Семену Борисовичу, с укоризной сказал, что распустили поручика сверх всякой меры, с таким-де еще хлебнем горя...

Попозже пришли с поздравлениями три старых друга – таможенные солдаты Сергуньков, Алексей да Прокопьев Евдоким, холмогорский искусник, косторез и певун. За день Прокопьев выточил капитану для шпажного эфеса щечки из старой кости. Щечки пошли по рукам, на них Евдоким с великим и тонким искусством изобразил корабли, море и восходящее солнце. Все хвалили искусника. Евдоким сказал скромно:

– Что я, пусть сам господин капитан покажет свои поделочки. Мы с ним не ровня в том мастерстве...