JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 727 из 822 – А на крепость глядеть нечего – оскоромишься!
Лофтус топнул ногой, закричал, матрос спокойно пригрозился:
– Лаяться будешь, неучтивец? В трюм посажу, там прохладнее...
Лекарь замолчал. Над Двиною пищали комары, больно кусались. Карбас медленно покачивался на воде, с цитадели донесся звук трубы, потом опять все затихло.
– Долго вы меня будете тут держать? – спросил лекарь.
– А разве дело твое спешное? – участливо спросил матрос.
Лофтус воодушевленно объяснил, что дело крайне спешное, на цитадели много недужных, надо их по-христиански пожалеть, облегчить им страдания. Кроме того, есть на цитадели человек именем Никифор – великий страдалец. Князь-воевода велел помочь...
– Жалеете вы нашего брата, как же! – сказал матрос. – От вас дождешь...
Кругом засмеялись недобрым смехом. Лофтус прижал руки к груди, сказал текст из священного писания – о добре.
– Заткнул бы глотку! – посоветовал ему кто-то грубым голосом.
Лекарь обиженно замолчал, щелкая комаров на шее и на щеках. Всю ночь провел он под арестом в деревянном балагане, построенном над самой Двиной. Хотелось пить, но водой из ушата, стоящего на лавке, лекарь брезговал. Хлеба, что ему принесли, он тоже есть не стал. Другие, что были задержаны караульщиками, поели хлебушка, попили водицы и полегли спать. Лекарь же не спал, шепча под нос оскорбления, которые скажет он наглому капитан-командору. Но оскорбления высказать не удалось.
Утром его вывели к офицеру.
Лофтус топнул ногой, закричал, матрос спокойно пригрозился:
– Лаяться будешь, неучтивец? В трюм посажу, там прохладнее...
Лекарь замолчал. Над Двиною пищали комары, больно кусались. Карбас медленно покачивался на воде, с цитадели донесся звук трубы, потом опять все затихло.
– Долго вы меня будете тут держать? – спросил лекарь.
– А разве дело твое спешное? – участливо спросил матрос.
Лофтус воодушевленно объяснил, что дело крайне спешное, на цитадели много недужных, надо их по-христиански пожалеть, облегчить им страдания. Кроме того, есть на цитадели человек именем Никифор – великий страдалец. Князь-воевода велел помочь...
– Жалеете вы нашего брата, как же! – сказал матрос. – От вас дождешь...
Кругом засмеялись недобрым смехом. Лофтус прижал руки к груди, сказал текст из священного писания – о добре.
– Заткнул бы глотку! – посоветовал ему кто-то грубым голосом.
Лекарь обиженно замолчал, щелкая комаров на шее и на щеках. Всю ночь провел он под арестом в деревянном балагане, построенном над самой Двиной. Хотелось пить, но водой из ушата, стоящего на лавке, лекарь брезговал. Хлеба, что ему принесли, он тоже есть не стал. Другие, что были задержаны караульщиками, поели хлебушка, попили водицы и полегли спать. Лекарь же не спал, шепча под нос оскорбления, которые скажет он наглому капитан-командору. Но оскорбления высказать не удалось.
Утром его вывели к офицеру.