Страница:
744 из 822
– И ворам – обидчик! Не даю воровать, грожу виселицей, застенком, сам дерусь, – тоже враг злой...
Попозже Маша при Афанасии Петровиче ласково попросила мужа надеть под кафтан панцырь. Крыков посмотрел на Машу, спросил:
– От кого панцырь-то?
– Не от добрых людей, вестимо! – ответила Маша. – От лихих...
– Не лихие они – горькие! – сказал Афанасий Петрович. – Сколь человек терпеть может? В исступлении ума, не ведая, что творит, метнул нож по наущению такого же горемыки...
Сильвестр Петрович быстро взглянул на Крыкова; лицо у Афанасия Петровича было невеселое, плечи опущены. Большой сильной рукою он стискивал вересковую трубочку.
– Все ли горькие? – усомнился капитан-командор. – Может, есть и лихие на белом свете?
– Разные есть! – медленно ответил Крыков. – Разные, Сильвестр Петрович, да горьких куда более на свете мается, нежели лихих злодействует...
Поручик Мехоношин в тот же день пригнал во двор Семиградной избы таких вот горьких бродячих мужиков человек семьдесят. Мужики были оборванные, изголодавшиеся, затравленные. Мехоношин гонял их, словно зверей, гонял давно – и в бору, и по Двине, и за Холмогорами. Никто его к этим подвигам не понуждал, действовал он от себя, и нельзя было понять, зачем он отправился на эдакий промысел.
– Вишь, каковы! – говорил он про мужиков. – Разбойники. Я-то знаю, такие пускают петуха по боярским вотчинам. Ярыги, крапивное семя. У нас на Волге братец мой их собаками травит, а позже – батогами, чтобы присмирели...
|< Пред. 742 743 744 745 746 След. >|