Россия молодая. Книга 2   ::   Герман Юрий Павлович

Словно предчувствуя несогласие, Петр шагнул к Иевлеву навстречу, щетиняусы, негромко, но с глухим, непреоборимым гневом в голосе произнес:

– Для ради того, что героем погиб в честном бою со шведом Крыков твой, не велел я шпагу его убрать из церкви. Давеча смотрел я опросные листы – с кем он водился: беглые от Азова, расстриги – старца Дия дружки, мятежное семя, стрельцы – сучьи дети, коим плаха уготована, ярыги, что по-над Волгою зипуна достают...

Иевлев стоял неподвижно, не отвечая, опустив голову, опираясь на костыль.

– Словно об стену горохом! – сказал Петр. – Что молчишь? Что думаешь?

И уже без гнева, но с недоброй насмешкой в голосе, посулил:

– Сдружись ты поближе с сим Крыковым, худо бы, Иевлев, с тобою кончилось. Вон Толстому – жизнь не в жизнь. Умен мужик, а я-то помню. Все помню. Служит ныне верно, да ведь я не забывчив. Ну? Что помалкиваешь?

– Крыков покойный доблестную смерть принял! – смело глядя в выпуклые глаза царя, ответил Сильвестр Петрович. – Я ему не судья, государь, как не судья и тем, которые шведов побили на Марковом острове. Более ничего не знаю, на том прости...

– Бог простит! – с угрюмой усмешкой, отворачиваясь от Иевлева, молвил царь. – Идем, не рано, я чай!

На валу цитадели их обоих ждал инженер Резен – показывать стрельбу из новых пушек.

– Начинай! – велел Петр.

Пушки палили исправно, ядра с визгом летели над широкой, полноводной Двиной, пушкари в новых кафтанах, быстрые, ловкие, работали споро и весело.