Россия молодая. Книга 2   ::   Герман Юрий Павлович

За дверью послышались пререкающиеся голоса, испуганный шепот, высунулась чья-то усатая голова:

– Кого, кого?

– Кают-вахтера! – сердясь, приказал Петр.

Опять зашептались, забегали. Апраксин, скрывая улыбку, крикнул:

– Филька!

Тотчас же вошел парень в рубахе распояской, с чистым взглядом веселых глаз, русоволосый, босой.

– Запомни, Филька, – строго сказал Апраксин. – Кают-вахтер есть ты, Филька. Понял ли?

– Давеча был тиммерману помощник, констапелю помощник, нынче кают-вахтер! – ответил Филька. – Слова-то не наши, легко ли...

Апраксин повернулся к царю:

– Моряки – лучше не сыскать, а с иноземными словами трудно. Звали бы по-нашему – денщик, плотник!

– Не дури! – велел Петр. И приказал кают-вахтеру Фильке: – Сходи за царевичем, чтобы сюда ко мне шел.

Филька, поворотившись на босых пятках, убежал. Петр подозвал к себе Ванятку. Тот со вздохом оторвался от трубы, нехотя слез с кресла. Царя в лицо он не знал, потому что в тот день, когда было у кормщика раскинуто застолье, угорел от табака, что курили гости, и все перепуталось в его голове – мундиры, усы, шпаги, кафтаны, камзолы, пироги, кубки. Запомнилось только, как Таисья наутро сказала кормщику:

– Ну, Иван Савватеевич, неси денег хоть пятак. Проугощались мы.

Отец тогда почесал затылок, пошел доставать пятак.

– Знаешь меня? – спросил Петр, когда Ванятка, держа в руке трубу, остановился перед ним.

– Не знаю.

– Я у твоего батюшки в гостях был.

– Много было! – сказал Ванятка, вертя в руках медную трубу.