Россия молодая. Книга 2   ::   Герман Юрий Павлович

– Врешь, бодлива мать!

– Умру без слова!

Левой рукой Петр схватил железный шандал со свечой, пихнул в маленькое, коптящее пламя корявый палец поручика, басом приказал:

– Терпи, лжец, брехун, болтливый язык! Терпи, коли за меня умереть хочешь.

Преображенец открыл красногубый рот, перебрал толстыми ногами, подпрыгнул, заверещал негромко, потом во весь голос. Петр оттолкнул его от себя, велел Ягужинскому:

– Сего холуя из офицерского сословия навечно исключить и солдатом сослать куда от нас подалее. Ништо так не воняет на сем свете, как сии подлипалы, льстецы да лизоблюды.

Погодя, играя с доктором Арескиным в шахматы, говорил ему невесело, жестким голосом:

– Я велел губернаторам сбирать монстры и различные иные куриозы. Прикажи шкафы заготовить. Если бы я хотел сбирать монстры человеческие не по виду телес, а по уродливым нравам, у тебя, господин Арескин, никакого места под них не хватило бы. Пускай шатаются они во всенародной кунсткамере, там, между добрыми людьми, они приметнее, пожалуй кого и выкинешь вон с планеты нашей. Да только видно-то не сразу. Вроде поручика! Умереть ему за меня надо! А?

К шахматному столику подошел Иевлев, Петр спросил у него:

– Не пора, Сильвестр? Поди скажи Апраксину, думаем мы – самое время.

Из зала, отдуваясь, явился Апраксин, поправил криво сидящий парик, вопросительно взглянул на царя. Тот ему кивнул. Мимо, через сени, прошли в накинутых плащах капитаны Змаевич, Броун, Иванков.

– С богом, с богом! – проворчал Петр Федору Матвеевичу.