JК
Россия молодая. Книга 2 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 727 из 755Ты погляди вокруг, сколь великое множество людей высоких чинов достигло: Сильвестр Петрович – вице-адмирал Российского флота, я – генерал-адмирал, ты – тож вице-адмирал, Памбург да Варлан шаутбенахты...
– Ну! Что тянешь?
– А Рябов как был на Двине первым лоцманом, так и на Неве все первым лоцманом ходит...
Петр встал, постучал Апраксина согнутым пальцем по лбу, сказал добродушно:
– Вишь, беда какая: стар ты, Федор Матвеевич, сед ты, вовсе плешив, а ума и по сей день не нажил. На Руси еще сколь великое множество будет подобных нам вице-адмиралов, генерал-адмиралов, шаутбенахтов и иных прочих, в высоких чинах обретающихся. А первый лоцман, покуда Русь живет, навеки в ее гиштории един пребывать будет. Для того он и первый! Понял ли, садовая голова?
– Как не понять! – не без смущения ответил Апраксин.
– А ежели понял, то поедем! Не рано!
Уже наступил день, когда они вчетвером вышли из здания коллегии. Гвардейцы сделали на караул, к крыльцу подъехали одноколка Петра и экипаж Апраксина.
– Садись со мной! – велел Петр Иевлеву и подмигнул на Крюйса. – Вишь, надулся...
Апраксин отъехал. Петр разобрал вожжи, взмахнул кнутом, одноколка, кренясь на выбоинах, гремя коваными колесами, быстро понеслась вдоль Невы ко дворцу. Берег полого спускался к воде, петербургские жители уже выгнали пастись коров. Двумя передними ногами враз прыгала у самой воды стреноженная кобылица, ее жеребенок пил из реки. Справа над огородами, над чахлыми палисадниками, над низкими домами летало воронье, громко, картаво каркало.
– Ну! Что тянешь?
– А Рябов как был на Двине первым лоцманом, так и на Неве все первым лоцманом ходит...
Петр встал, постучал Апраксина согнутым пальцем по лбу, сказал добродушно:
– Вишь, беда какая: стар ты, Федор Матвеевич, сед ты, вовсе плешив, а ума и по сей день не нажил. На Руси еще сколь великое множество будет подобных нам вице-адмиралов, генерал-адмиралов, шаутбенахтов и иных прочих, в высоких чинах обретающихся. А первый лоцман, покуда Русь живет, навеки в ее гиштории един пребывать будет. Для того он и первый! Понял ли, садовая голова?
– Как не понять! – не без смущения ответил Апраксин.
– А ежели понял, то поедем! Не рано!
Уже наступил день, когда они вчетвером вышли из здания коллегии. Гвардейцы сделали на караул, к крыльцу подъехали одноколка Петра и экипаж Апраксина.
– Садись со мной! – велел Петр Иевлеву и подмигнул на Крюйса. – Вишь, надулся...
Апраксин отъехал. Петр разобрал вожжи, взмахнул кнутом, одноколка, кренясь на выбоинах, гремя коваными колесами, быстро понеслась вдоль Невы ко дворцу. Берег полого спускался к воде, петербургские жители уже выгнали пастись коров. Двумя передними ногами враз прыгала у самой воды стреноженная кобылица, ее жеребенок пил из реки. Справа над огородами, над чахлыми палисадниками, над низкими домами летало воронье, громко, картаво каркало.