Российские оригиналы   ::   Слаповский Алексей

Или вот я в юности. Меня принимают в комсомол. Опять - комната, тeти и дяди. Молодые - и взгляды их стройны и упруги, как борзые собаки.

- С одной стороны, ты показал себя разбирающимся в Уставе, - говорят мне. - С другой стороны, выбор тобой на школьном литературном вечере полгода назад сомнительного стихотворения писателя-эмигранта, хоть и покойного, Бунина говорит о том, что у тебя есть серьeзные недоработки в вопросе работы над собственным морально-идейным обликом. Ты согласен?

Я киваю.

- Он, я думаю, наверстает! - Другой голос. - С его способностями! Мы можем оказать ему доверие, и он оправдает его. Ведь оправдаешь?

Я киваю. Мне плохо. Все уже в комсомоле, все уже прошли этот страшный кабинет, а я из-за болезни припозднился. Неужели не примут? Неужели я хуже всех?

Что-то ещe говорят. Я не вникаю в смысл. Я вижу только, что мне протягивают руку и красную книжицу. Я подхожу ватными ногами. Кругом улыбки. Я счастлив.

Я выхожу. Весенний тeплый ветер высушивает мокрое моe лицо. И вдруг я понимаю, что опять кто-то залез ко мне в душу, опять отщипнул кусок, я чувствую опять себя обворованным, униженным и оплeванным, со мною поступили, как с куклой, как с куском дерева, как с трупом!

И много, много было таких случаев. Только уворачивайся - невидимые руки невидимых щипачей шустрили со всех сторон.

Потом я повзрослел и, имея уже изрядно общипанную душу, начал различать сквозь обычные лица физиономии тех щипачей.