Российские оригиналы   ::   Слаповский Алексей

И крест носил - и даже не грузно-золотой, на цепи, на пузе поверх одежды, а обычный, нательный, который ему мама дала со всякими словами, - их Костев стеснялся вспоминать.

Но читать отходную над псом и хоронить его он не захотел.

Он медленно снял с себя хламиду, положил поверх книгу.

- Подумай! - сказал хозяин.

- А пошeл бы ты! - равнодушно ответил ему Костев. И это слышали и видели все.

Через два дня у его машины на полной скорости отлетели одновременно левое переднее и правое заднее колeса...

И одним жлобом на свете стало меньше, хотя, может, он перед смертью перестал быть жлобом? Ведь не позволил же унизить свою честь и свою гордость!

Но - не будем обольщаться. Жлоб в первую очередь собственник. Поэтому для Костева его честь и гордость были понятиями не нравственными, а материальными: МОЯ честь, МОЯ гордость. А СВОЕГО у себя ни один жлоб отнять не позволит - даже ценой собственной жизни. Известен в наших местах случай, когда в зоопарке дочка жлоба сорвала с папы дорогие часы и бросила в клетку африканского льва. Жлоб одним ударом кулака сшиб замок с клетки, вошeл - и был за минуту растерзан и съеден львом. Не потому, что лев осерчал на такую наглость, нет, он тоже по-жлобски рассуждал: ХОЧЕТСЯ съесть, НАДО съесть - и съел. А хорошо это или плохо - дикая природа таких дурацких вопросов не знает...

З. ЗАЙКА

О женщинах или хорошо - или ничего, любил говаривать покойный Илья Фeдорович Глюкин (см. очерк "ирник").