JК
Росстани :: Шмелев Иван Сергеевич
Страница: 80 из 90Не какие-нибудь, а… все как следует-с…
А Марья Кондратьевна говорила:
– Окажите уж нам такую честь, и с барышнями, и господина кавалера, молодого человека… не будьте такие гордые…
А Здобнов тронул лошадь, перегнулся через задок, крикнул:
– Сейчас в городе специальный заказ сделаю! Чур, не обманывать!
Надо было поехать: солидный человек стал. И сказал Попову:
– Вечером выедем, а к обеду свезешь в одно место. Увидал, что кланяется ему Семен Морозов, узнал старика, перешел лужок, сел на завалинку, закурил.
– Как живешь, Семен Иванов?
Хорошо его помнил. Помнил, как гонял Семен лошадей на водокачке, как стоял у котлов – подавал в бани горячую воду – и как, бывало, нашивал его Семен на руках, показывал лошадей, огромные баки с водой и цепи, подымавшие из колодца бадьи. Помнил его хоть и не совсем черным – спорила уж и тогда в его бороде зола с угольком, – а теперь был он седой до зелени и совсем другой. Но что-то было еще в его говорке знакомое, давнее. И это знакомое удержало для Николая Данилыча его прежнего и напомнило многое: как прибегал на водокачку, ел черный хлеб, макал луковкой в грязную соль в жестянке, стояли по стойлам тихие лошади, жевали сено, перелетали в стропилах сизые голуби, пахло навозом и краской.
И сказал Николай Данилыч, крикнул на ухо:
– А помнишь, Семен Иваныч, как, бывало, на водокачке… лошадей гоняли?
– Как же… помню еще, Миколай Данилыч…
Помолчали.
А Марья Кондратьевна говорила:
– Окажите уж нам такую честь, и с барышнями, и господина кавалера, молодого человека… не будьте такие гордые…
А Здобнов тронул лошадь, перегнулся через задок, крикнул:
– Сейчас в городе специальный заказ сделаю! Чур, не обманывать!
Надо было поехать: солидный человек стал. И сказал Попову:
– Вечером выедем, а к обеду свезешь в одно место. Увидал, что кланяется ему Семен Морозов, узнал старика, перешел лужок, сел на завалинку, закурил.
– Как живешь, Семен Иванов?
Хорошо его помнил. Помнил, как гонял Семен лошадей на водокачке, как стоял у котлов – подавал в бани горячую воду – и как, бывало, нашивал его Семен на руках, показывал лошадей, огромные баки с водой и цепи, подымавшие из колодца бадьи. Помнил его хоть и не совсем черным – спорила уж и тогда в его бороде зола с угольком, – а теперь был он седой до зелени и совсем другой. Но что-то было еще в его говорке знакомое, давнее. И это знакомое удержало для Николая Данилыча его прежнего и напомнило многое: как прибегал на водокачку, ел черный хлеб, макал луковкой в грязную соль в жестянке, стояли по стойлам тихие лошади, жевали сено, перелетали в стропилах сизые голуби, пахло навозом и краской.
И сказал Николай Данилыч, крикнул на ухо:
– А помнишь, Семен Иваныч, как, бывало, на водокачке… лошадей гоняли?
– Как же… помню еще, Миколай Данилыч…
Помолчали.