JК
Росхальде :: Гессе Герман
Страница: 47 из 180Только не надо поднимать шум и еще больше осложнять мне жизнь, иначе я подумаю, что ты еще подросток и что пройдет немало времени, пока у меня появится умный друг, который мне так нужен.
— Да, мама, да. Но разве обязательно все время молчать о том, что причиняет боль?
— Лучше всего молчать, Альберт. Это не легко, от детей этого не требуют. Но лучше всего молчать. Хочешь, сыграем что-нибудь?
— С удовольствием. Ты любишь Бетховена, вторую симфонию?
Едва они начали играть, как тихо открылась дверь и в комнату проскользнул Пьер. Он сел на табурет и стал слушать. При этом он задумчиво разглядывал своего брата, его шелковый спортивный воротник, видел, как в ритме музыки движутся его руки и вихор на голове. Сейчас, когда он не видел глаз брата, его поразило сходство Альберта с матерью.
— Тебе нравится? — спросил Альберт во время паузы. Пьер только кивнул в ответ и тут же тихонько вышел из комнаты. В вопросе Альберта ему почудился тот тон, которым — он знал это по собственному опыту — взрослые разговаривают с детьми; он терпеть не мог лживой ласковости и неуклюжего высокомерия этого тона. Пьер любил старшего брата, с нетерпением ждал его приезда и радостно встретил его на вокзале. Но разговаривать с ним в таком тоне он не собирался.
Тем временем Верагут и Буркхардт ждали Альберта в мастерской: Буркхардт — с нескрываемым любопытством, художник — нервничая и смущаясь. Его мимолетное радостное настроение и разговорчивость разом улетучились, когда он узнал о приезде Альберта.
— Да, мама, да. Но разве обязательно все время молчать о том, что причиняет боль?
— Лучше всего молчать, Альберт. Это не легко, от детей этого не требуют. Но лучше всего молчать. Хочешь, сыграем что-нибудь?
— С удовольствием. Ты любишь Бетховена, вторую симфонию?
Едва они начали играть, как тихо открылась дверь и в комнату проскользнул Пьер. Он сел на табурет и стал слушать. При этом он задумчиво разглядывал своего брата, его шелковый спортивный воротник, видел, как в ритме музыки движутся его руки и вихор на голове. Сейчас, когда он не видел глаз брата, его поразило сходство Альберта с матерью.
— Тебе нравится? — спросил Альберт во время паузы. Пьер только кивнул в ответ и тут же тихонько вышел из комнаты. В вопросе Альберта ему почудился тот тон, которым — он знал это по собственному опыту — взрослые разговаривают с детьми; он терпеть не мог лживой ласковости и неуклюжего высокомерия этого тона. Пьер любил старшего брата, с нетерпением ждал его приезда и радостно встретил его на вокзале. Но разговаривать с ним в таком тоне он не собирался.
Тем временем Верагут и Буркхардт ждали Альберта в мастерской: Буркхардт — с нескрываемым любопытством, художник — нервничая и смущаясь. Его мимолетное радостное настроение и разговорчивость разом улетучились, когда он узнал о приезде Альберта.