Росхальде   ::   Гессе Герман

— Бедняга!

Они молча пили и курили, смотрели, как переливается в граненых бокалах и тепло мерцает, отражаясь в золотистом вине, свет, как неторопливо плывет по просторноймастерской синий дым, сливаясь в замысловатые узоры, и время от времени с облегчением обменивались открытыми взглядами, они не нуждались больше в словах. Казалось, все уже было сказано.

Ночная бабочка влетела в мастерскую, резко, с глухим стуком ударилась три-четыре раза о стеньг и, оглушенная, замерла серым бархатистым треугольником на потолке.

— Поедешь со мной осенью в Индию? — нерешительно спросил наконец Буркхардт.

Снова наступило долгое молчание. Бабочка начала медленно передвигаться по потолку. Маленькая и серая, она ползла вперед, будто забыв, что умеет летать.

— Может быть, — сказал Верагут. — Может быть. Нам с тобой надо бы еще поговорить.

— Да, Иоганн. Я не хочу тебя мучить. Но все же ты должен мне кое-что рассказать. Я вовсе не ожидал, что у тебя с женой все снова наладится, но…

— У нас не было лада с самого начала.

— Знаю. Но я испугался, увидев, как далеко это зашло. Так больше продолжаться не может. Ты гибнешь.

Верагут хрипло рассмеялся.

— Я не гибну, старина. В сентябре я выставляю во Франкфурте двенадцать новых картин.

— Все это хорошо. Но как долго это может продолжаться? Тут какая-то нелепость… Скажи, Иоганн, почему ты не развелся с женой?

— Это не так просто… Сейчас расскажу. Будет лучше, если ты узнаешь обо всем по порядку.

Он отпил глоток вина и остался сидеть, наклонившись вперед; Буркхардт отодвинул свой стул от стола.