Рождественские повести   ::   Диккенс Чарльз

Я же никогда больше его не увижу, разве что мне дано будет прожить еще долгие годы и я буду уверен, что не обманул вас, приняв вашу помощь.

Уже выходя, он поднял глаза и впервые посмотрел в лицо Редлоу. Тот, пристально глядя на него, точно во сне, протянул руку. Лэнгфорд вернулся и тихо, едва касаясь, взял ее в свои; потом, понурив голову, медленно вышел из комнаты.

Милли молча пошла проводить его до ворот, а Ученый поник в своем кресле и закрыл лицо руками. Через несколько минут она вернулась вместе с мужем и свекром (оба очень тревожились о Редлоу), но, увидев его в такой позе, сама не стала и им не позволила его беспокоить; она опустилась на колени подле его кресла и стала укрывать пледом уснувшего мальчика.

- Вот в этом-то вся суть! Я всегда это говорю, батюшка! - в восхищении воскликнул ее супруг. - Есть в груди миссис Уильям материнские чувства, которые уж непременно найдут выход!

- Да, да, ты прав, - отозвался старик. - Ты прав, сын мой Уильям!

- Видно, это к лучшему, Милли, дорогая, что у нас нет своих детей, - с нежностью сказал Уильям. - А все-таки мне иной раз грустно, что у тебя нет ребеночка, которого ты бы любила и лелеяла. Бедное наше дитя, ты так ждала его, такие надежды на него возлагала, а ему не суждено было жить на свете... от этого ты и стала такая тихая, Милли.

- Но я рада, что могу вспоминать о нем, Уильям, милый, - промолвила Милли. - Я каждый день о нем думаю.

- Я всегда боялся, что ты очень много о нем думаешь.

- Зачем ты говоришь - боялся? Для меня память о нем - утешение.